Князь Богуслав и принц де Тальмон
В конце июля 1642 г., находясь на голландской службе, Богуслав Радзивилл поссорился с Анри-Шарлем, принцем де Тальмоном, и вызвал его на дуэль. Из конного поединка князь вышел победителем, серьезно ранив соперника. Однако после дуэли Радзивиллу пришлось уехать во избежание неприятностей. Вернулся он только через полтора месяца, чтобы окончательно примириться с французом.
Дуэль была резонансная (все же не мелкие дворянчики подрались) и отразилась как в польских, так и во французских источниках. Однако реляции эти в большинстве своем немногословны. Судите сами:
1. Автобиография Б. Радзивилла: «Приехав с похорон, я провел поединок, по Божьей милости удачно, с герцогом Тальмоном, сыном герцога Ла Тремуйя, полковником конницы и племянником (*внучатым) герцога Оранского. Каковой, будучи покалечен, вынужден был просить, чтобы я сохранил ему жизнь. Моим секундантом был Ремон, француз родом из Бордо, а у герцога Тальмона – ротмистр Обур, евангелист, который потом был губернатором в Дьепе».
2. Анонимное жизнеописание Б. Радзивилла: «...Когда он вернулся в лагерь, расположенный под Рейнбергом, произошло серьезное столкновение с полковником Таллемонтиусом, сыном герцога де Тремуйя, племянником герцога Оранского. Дело дошло до конного поединка на шпагах. В ходе которого князь Богуслав рассек Таллемонтиусу шпагой правую руку и жилы так, что оный и позднее не мог полноценно владеть этой рукой. Сбитый с коня, Таллемонтиус имел возможность убедиться в исключительной сдержанности князя Богуслава, потому что его жизнь тогда действительно находилась в руках Богуслава. Каковую он ему охотно даровал, и допустил его в круг своих приятелей. Секундантами на этом поединке были: со стороны нашего князя – Ремонтиус Бурдигаленский, а со стороны Таллемонтиуса – полковник Хобуртус».
3. «Gazette de France»: «Из Гааги, 2 августа 1642 г. На этой неделе князь Радзивилл, вернувшись из Франции и получив некоторые сведения, о которых ему здесь рассказали, послал на следующий день вызов принцу де Тальмону, сыну герцога де Ла Тремуйя, через капитана сьера де Ремора. Оный принял бой и предложил встретиться немедленно, имея в секундантах сьера д’Окура, одного из капитанов своего полка. И они в тот же час сразились верхом на конях, в нижних пурпуэнах, с одним лишь мечом, в четверти лье от лагеря принца Оранского. В каковом бою принц де Тальмон получил рану в руку, а другой (*Радзивилл) – более легкую в бок».
4. И только в мемуарах побежденного обнаруживается более подробный рассказ: «Мы расположились там (*у Рейнберга) лагерем, когда меня вызвал на дуэль князь Радзивилл. Я иногда видел его у королевы Богемии (*Елизаветы Стюарт, вдовы Фридриха Пфальцского), благосклонности которой он усердно добивался. Однажды ему пришлось очень плохо, потому что я встал на то место, где хотел находиться он. Видя, с какой миной и с каким надменным тоном он просил об этом, я не мог не уступить ему. Наша ссора обеспокоила королеву Богемии, которая примирила нас и велела обняться в ее присутствии. Я был уверен, что этим все и кончится, но злые языки не преминули распространить слух о том, что французы, находившиеся в Гааге, извлекли из моей ссоры с князем Радзивиллом большую выгоду для чести своего народа. Этот шум вскоре достиг его ушей, и ему сказали, что это может плохо повлиять на расположение духа королевы Богемии, которую выдавали за его любовницу. Будучи человеком порывистым, он немедленно выехал, чтобы разыскать меня в лагере под Рейнбергом и предложить мне переведаться с мечом в руке. Я принял вызов, и было оговорено, что мы будем биться в четверти лье от Рейнберга. Мы отправились в условленное место, и д’Окур, который был моим секундантом, измерив наши мечи, обнаружил, что меч князя Радзивилла был на полфута длиннее моего. Д’Окур воскликнул, что наше оружие неравно. Тогда князь Радзивилл любезно предложил забрать себе мой меч и отдать мне свой. Мы сыграли в короткую соломинку, и судьба определила мне то оружие, которое мне и принадлежало – это была разновидность сабли, не имевшей гарды. Было решено, что мы будем сражаться верхом. Мы остались в нижних пурпуэнах и затем обменялись несколькими ударами. Ему достался один, который только пронзил его рубашку. Я получил куда более опасный, разрубивший мою правую руку в четырех пальцах выше запястья и почти до подмышки. Меч выпал из моей руки. Я свалился, и люди князя Радзивилла поспешили поднять меня. Они перевязали мою руку, чтобы остановить обильно льющуюся кровь. Затем побежали в Рейнберг искать хирурга и нашли одного, по имени Ле Саж, который своим старанием спас мне жизнь. Чтобы остановить кровь, ему пришлось сшить несколько вен и артерий, что причинило мне невероятную боль. Меня отвезли в Рейнберг. Ле Саж, дав мне некоторое время оправиться, сделал несколько новых лигатур, оказавшихся более болезненными, чем первая. Несмотря на пережитое, я проспал всю следующую ночь без каких-либо эмоций. И когда три недели спустя отряд из двух тысяч всадников приблизился к нашим квартирам, я сел на коня с графом фон Штирумом, комиссар-генералом кавалерии, чтобы атаковать их».
Портреты дуэлянтов более поздние. На момент поединка им было по 22 года (в случае француза – неполных).
